Дом надежды для «особых» детей

Для родителей их ребенок – главное счастье. Но, к сожалению, бывает, что дети рождаются с самыми разными заболеваниями. Трудно представить, что чувствуют папы и мамы, глядя на своего малыша, который растет не таким, как другие дети. Им остается только надеяться на то, что кто-то сможет помочь ребенку вернуться к нормальной жизни. Донецкий городской специализированный дом ребенка, расположенный в Киевском районе, как раз и занимается реабилитацией детей из семей с проблемами здоровья или сложностями в воспитании, патологией нервной системы, задержкой психического и речевого развития и другими патологиями.

Под обстрелами

Работать этот дом ребенка начал еще в 1998 году, тогда он располагался в Кировском районе и специализировался на помощи сиротам. В Киевский район перебрались в 2000 году, а в 2013 году на базе дома ребенка открыли отделение медико-социальной реабилитации.

– В 2014 году из-за постоянных обстрелов мы не работали. Тогда весь район сильно пострадал, но благодаря нашим сотрудникам, которые не бросили здание и находились здесь практически круглосуточно, все удалось сохранить, – рассказывает главный врач Людмила Попович. – Это наши сторожа, рабочие, уборщица. Многие из них живут в Киевском районе. Они в доме ребенка и прятались от обстрелов – здание капитальное, есть подвал, где можно укрыться. Нам повезло – прямых попаданий не было, только дважды пострадали окна, мы их поменяли, все отремонтировали.

– Когда удалось вернуться к нормальной работе?

– С 1 сентября 2015 года. Было страшно, мы работали тогда в дневном режиме и брали детей только из Киевского района, потому что транспорт здесь тогда не ходил, район в любой момент могли обстрелять. Многие дети приходили голодные – в семьях были проблемы с деньгами. У многих был стресс – им доводилось прятаться в подвалах во время обстрелов.

Так мы отработали практически два года. В июле 2017 года нам удалось открыть круглосуточную группу, хотя она была небольшая. Сегодня у нас две круглосуточные группы, них занимается 20 детей разного возраста, а всего у нас более 50 малышей.

Кого здесь реабилитируют

– С какими проблемами к вам обращаются?

– В основном это задержки в развитии, врожденные аномалии развития. Они обычно случаются у детей, которые жили в семьях со сложными жизненными обстоятельствами. Наши частые пациенты – это дети-инвалиды, которым одинокие матери не могут обеспечить медицинский уход, тяжелые дети-инвалиды, которые требуют постоянного медицинского наблюдения, дети раннего возраста – от рождения до четырех лет.

Работаем с детьми, имеющими проблемы психоневрологического плана. Сейчас у нас на передний план выходят дети, имеющие расстройство психики и поведения: детский аутизм, расстройства аутического спектра, речевого развития.

Или, например, бывает ситуация, что ребенок в три-четыре года еще не говорит, мы пытаемся разобраться с этим. Проводим полное обследование детей у себя, посылаем на консультацию к специалистам. В общем, готовим таких малышей к общению в коллективе, иногда они дезориентированы в пространстве. А в коллективе ребенок уже понимает, что, кроме мамы, есть и другие взрослые, что есть режим дня и так далее.

– Проблем с кадрами нет?

– У нас работает кафедра педиатрии медуниверситета, нас консультируют врачи-педиатры, имеющие ученые степени. Работают педагоги. Мы ведь оказываем специфическую помощь – занимаемся медико-социальной реабилитацией, ее сейчас нет ни в одном детском или лечебном учреждении Республики.

Сейчас у нас работает 17 человек. Есть дефектолог, логопеды, психолог и воспитатели, которые занимаются развитием мелкой моторики рук, творческим развитием, проводят занятия по арт-терапии. Есть детский психолог, он оценивает возможности детей и определяет, что надо делать с ребенком, чем ему лучше заниматься.

Благотворители нас находят сами

– А как с финансированием?

– У нас как у бюджетной организации есть все необходимое – медикаментами и питанием мы полностью обеспечены, нам оказывают благотворительную помощь, не считая гуманитарной помощи, которую тоже привозят из России и распределяют по линии Министерства.

– И часто вам помогают?

– Буквально вчера к нам просто через вайбер обратились студенты Донецкого национального университета и предложили свою помощь. Крымчане хорошо помогают – мы получили от них подвесной вертикализатор, это такое физиотерапевтическое оборудование для детей, которые не ходят. Краснодарская фирма «Бауэр» на почти 20 000 рублей закупила нам оборудования.

В 2015 году пришла женщина, которая живет здесь рядом. У нее самой четверо детей, но она нам каждый месяц что-то покупала: наглядные пособия, пижамы, детскую обувь, медикаменты, средства для ухода за детьми. Один парень пришел, купил нам специальные массажные коврики. Нам помогает известный ополченец из Америки Рассел Бентли «Техас». Он частый гость у нас, привозит сладкое, вещи покупал, однажды самокаты детям подарил.

– Люди сами вас находят?

– Да, у нас есть свой сайт – https://gsdrdn.wordpress.com, там все наши данные, номера телефонов. Звонят, предлагают помощь.

Безнадежных детей не бывает

– В вашем дом ребенка работают с детьми круглосуточно. Как это помогает в успешной реабилитации?

– Случаи разные бывают – например, есть дети, которые не разговаривают и в три, и в четыре года. Мы стараемся найти причину. Или у ребенка полностью отсутствует контакт с матерью. Недавно у нас был малыш, который вообще на свою маму не реагировал, а вчера она нам рассказала, что ребенок стал говорить «мама», начал ей в глаза смотреть, наверное, впервые. А ему уже два года с небольшим!

Мы берем детей с синдромом Дауна, с другими генетическими аномалиями, отклонениями развития. А потом эти дети спокойно идут в детский сад. У нас была девочка с фенилкетонурией, это заболевание, которое приводит к умственной отсталости. Провели медицинское лечение, реабилитацию, и теперь ребенок посещает школу.

Сейчас у нас есть мальчик, который в пять лет уже бегло читает, но совсем не умеет кушать, не глотает пищу. Постепенно мы его научили нормально есть ложкой, глотать пищу.

Был еще один мальчик из Харцызска, ему было около четырех лет, но он ничего не говорил, только показывал. На сегодня уже есть положительные сдвиги: он говорит «мама», «папа», «я хочу», «я буду», «я играю», «я пойду», «я был», «я пойду с вами», ему сейчас уже пятый год.

Еще у нас был ребенок с глубокой задержкой из-за врожденной аномалии развития, но уже тоже есть прогресс, он начал ходить. Другой ребенок, с ДЦП, не ходил три года, но сейчас есть сдвиги: когда его держат за ручку, он сам ходит в специализированной ортопедической обуви. Мальчик стал более эмоциональным, стал лучше разговаривать, сам ест.

– А насколько сложный и длительный сам процесс реабилитации?

– Это все очень индивидуально, ребенок – это не взрослый, который потерял навыки, он их еще не имеет. Но обучить проще, чем восстановить. Наши дети учатся друг у друга. Коллектив делает то, что даже педагог не может. Но все зависит от заболевания, конечно.

– А на каком этапе можно определить, что у ребенка есть какие-то проблемы?

– По-разному. Например, что касается задержки речевого развития, расстройства аутического спектра, аутизма детского, то не ранее двух лет и не позже четырех.

У нас много возможностей и есть желание помогать людям. Поэтому родители, у которых есть проблемы с детьми, должны обращаться за помощью, а мы уже все расскажем и все объясним. Собственно, для этого мы и работаем.

Мы полностью обеспечены лекарствами, у нас тепло, светло, централизованное горячее водоснабжение, отопление работает, нет никаких бытовых проблем. Так что все хорошо!

Александр АЛИЕВ