Через призму собственной судьбы…

С того дня, когда Донбасс выбрал свой путь, прошло уже пять лет, хотя кажется, что это было еще вчера. В принципе, это немного даже по меркам человеческой жизни, что уж говорить масштабах всего человечества! До сих пор перед глазами предстают те мгновения, когда от каждого из нас зависел дальнейший ход истории…

Тем более нелепо в дни пятилетия Русской весны выглядят воздыхания некоторых (вроде бы наших!) «доброжелателей» о том, что Донбасс при Украине якобы не боролся или же «боролся, но неправильно». Тогда мне, чей стаж в русском движении насчитывает более четверти века, вспоминаются совсем другие факты, свидетелем которых пришлось стать. И эти факты дают однозначный ответ на вопрос о том, почему шахтерский край весной совершил то, чего не смог спрогнозировать никто.

В неравной схватке

Октябрь 1991 года. Сверхдержава, в которой я родился и вырос, доживает последние недели, а только что провозглашенная Украина совсем не ассоциируется в моем представлении с великой страной, к которой мне хотелось бы принадлежать. В один из дней в холле главного корпуса Донецкого (тогда еще государственного) университета на доске объявлений, заклеенной красочными плакатами с портретами известных в те дни националистов Левка Лукьяненко и Вячеслава Чорновила, я увидел скромное объявление о том, что Интернациональное движение Донбасса приглашает в свои ряды всех несогласных с уничтожением нашего общего Отечества.

Я позвонил по указанному в объявлении телефону, на другом конце провода трубку поднял человек, назвавшийся Дмитрием Владимировичем. Это был основатель Интердвижения ныне покойный Дмитрий Корнилов, старший брат Владимира Корнилова – известного политолога и автора бестселлера о Донецко-Криворожской республике.

Легко бороться, когда твои идеи в тренде. Десятки тысяч людей, скандирующих «Россия! Россия!» на площади Ленина весной 2014-го – это то, о чем мы, участники Интердвижения Донбасса, мечтали осенью 1991-го. Наша же борьба была неравной: тогда мы находились в явном меньшинстве, причем не только здесь, но и на всех бескрайних, ставших к тому времени постсоветскими, просторах. Даже в России победившие либералы не гнушались шельмовать своих оппонентов. Хотя чего-либо более серьезного, нежели насмешки, в наш адрес не попадало: в те годы не было политического заказа на расправы с инакомыслящими, а два самых непримиримых противника могли позволить себе разве что обмен ехидствами.

Эпоха политических движений начала 1990-х годов оказалась эфемерной: им на смену пришли политические партии. Донецк оказался родиной двух таких пророссийских инициатив с претензиями, причем небезуспешными во всеукраинском масштабе: Партии славянского единства, в деятельности которой принимал участие автор этих строк, и партии «Гражданский конгресс», позднее переименованной в Славянскую партию. Лидерами обеих стали преподаватели Донецкого университета: Гражданский конгресс возглавил ныне покойный философ Александр Базилюк, а сопредседателем Партии славянского единства был избран ныне здравствующий историк Игорь Карпенко.

Но были не только политические проекты: в далеком январе 1993 года вышел первый номер газеты «Донецкий кряж». Дмитрий Корнилов очень скоро стал душой издания. К сожалению, судьба отвела ему слишком мало: в возрасте 39 лет он тяжело заболел, и медицина оказалась бессильной…

Ошибка экспертов

В книге «Жизнь и судьба», принадлежащей перу известного писателя Василия Гроссмана, работавшего, кстати, в довоенном Сталино, есть следующие строки: «Жизнь такая путаная тропка, овраги, болотца, ручейки, степная пыль, несжатый хлеб, продираешься, обходишь, а судьба прямая, струночкой идешь, коридоры, коридоры, коридоры, в коридорах двери…» Это к тому, что история имеет свойство развиваться по спирали, возвращая тебя к прежним проблемам, но уже на новом витке.

Декабрь 2004 года. Вспыхнувший в Киеве «помаранчевый майдан» вынудил многих из нас искать единомышленников и активизировать общение с теми, кого знал раньше. В один из дней я заглянул в редакцию «Донецкого кряжа» к работавшему там обозревателем Игорю Сычеву, с которым познакомился еще на собраниях Интердвижения. Тогда я увлекался автостопом, был необычайно легок на подъем, поэтому не удивился предложению поехать на Новый год в Абхазию и привезти оттуда путевые заметки. Спустя месяц поступило следующее предложение: сделать репортаж из Южной Осетии.

Надо отметить, что полтора десятилетия назад о тонкостях международной журналистики как профессии знали только очень немногие работающие в центральных изданиях. Поэтому учиться пришлось, что называется, на ходу, но зато спустя каких-то пару лет, в марте 2007 года, в здании МИД России (именно оно занимается аккредитацией иностранной прессы) мне вручили зеленую карточку собственного корреспондента.

В этой должности я проработал последующие семь лет и скажу, что от Украины в России были постоянно аккредитованы корреспонденты всего тринадцати изданий. Редакции двенадцати из них находились в Киеве, а коллег из Крыма и Севастополя в этом перечне я не встречал ни разу. Более того, однажды выступил с острым материалом по проблемам русского движения, так в дискуссию со мной вступили севастопольские активисты, выписывавшие и внимательно читавшие «Кряж»: не припомню, чтобы в каких-либо других регионах тираж пророссийских изданий измерялся десятками тысяч экземпляров при столь же представительной географии читательской аудитории.

Работа была действительно интересной: каждый материал становился открытием не только для читателей, но и для автора. Например, все слышали про сверхзвуковые бомбардировщики Ту-160, но мало кто сможет сказать, на вооружении какого соединения они состоят, и самое главное – где эта авиадивизия получила свое гвардейское знамя. А произошло это событие в ноябре 1943 года в Горловке, и тяжелобомбардировочная дивизия до сих пор носит наименование «Донбасская». А кроме того, были кулуары Госдумы, спортивные арены Универсиады в Казани, Звездный городок, снега Заполярья и многое другое…

Приходилось общаться и с российским экспертным сообществом. Многие из этих людей искренне удивлялись тому, что донецкое издание так интересуется российской проблематикой: в интервью центрами пророссийских сил на Украине очень часто назывались Харьков, Днепропетровск и Одесса – города, где были яркие лидеры. Зато Донецк и Луганск, лишенные «настоящих буйных» и, как показала жизнь, относящиеся к разряду «тихих и неизлечимых», не были названы ни разу. Также большинство этих знатоков теряли дар речи, когда я им озвучивал открытую информацию с сайта украинского Центризбиркома о том, что в Крыму за пробандеровские партии голосует до двадцати процентов избирателей, а в Донбассе показатели этих самых сил находятся в пределах статистической погрешности. Однако именно Донбасс, на который никто не хотел ставить, в конечном итоге и стал тем неподвластным воскресшему нацизму бастионом.

Автор Александр ДМИТРИЕВСКИЙ