Артемовский пленник

29 декабря состоялся первый за два года крупный обмен пленными между Украиной и Донецкой и Луганской Народными Республиками.

Как сообщила уполномоченный по правам человека в ДНР Дарья Морозова, наша Республика передала Украине 51 человека, еще четверо отказались ехать туда, так как проживают в ДНР и уже отправились в свои семьи. По словам Морозовой, с них сняты все обвинения – они теперь свободные граждане.

В свою очередь, украинская сторона передала ДНР 61 человека, в том числе восемь граждан России и одного гражданина Беларуси. Еще 26 человек отказались от обмена.

Сейчас все прибывшие в ДНР граждане проходят медицинское обследование в одном из медицинских учреждений Донецка.

Большая часть из них не имеет в ДНР жилья или близких родственников, потому что сами они и их родные живут в других городах – в Мариуполе, Одессе, Днепропетровске, Харькове… Дарья Морозова заверила, что «такие будут обеспечены жильем и, по возможности, работой». Также у большинства обменянных имеются паспорта Украины.

Многие из пленных, по их словам, на Украине подвергались пыткам, издевательствам во время задержания, допросов, пребывания в СИЗО. В результате они получили серьезные травмы головы, почек, позвоночника и других органов.

Война Максима

На прошлой неделе мы встретились и побеседовали с одним из них – 28-летним жителем Макеевки Максимом Азаренко, который попал в плен в феврале 2019 года.

– Максим, кем вы работали до начала войны на Донбассе?

– Я родился, учился и работал в Макеевке. В 18 лет пошел на шахту и до 2014 года работал проходчиком. Когда весной 2014 года начались бои в Донецком аэропорту, добровольцем ушел в ополчение. Вступил в шахтерскую дивизию «Кальмиус», позже она стала артиллерийской бригадой. До этого в армии не служил, поэтому пришел в «Кальмиус» без какой-либо воинской подготовки.

Я начал воевать с автоматом в руках и в резиновых шлепках на ногах, потом ходил в кроссовках. Не было никакой формы и специальной обуви.

– Где доводилось воевать?

– Участвовал в боях за города Шахтерск и Снежное. Затем стал командиром расчета боевой машины реактивной артиллерии БМ-21.

– Что особенно запомнилось на войне?

– Запомнился случившийся летом 2014 года эпизод, когда один 19-летний ополченец случайно задержал группу украинских военных. Парень зашел проверить пассажиров автобуса, выезжавшего из Снежного. Там сидели 13 мужчин. Он спросил у них: «Почему не воюем? Почему я из Донецка должен твое Снежное отбивать?» – и ударил ногой по сумке, а из нее посыпались «калаши». Оказалось, что это бойцы из батальона «Днепр-1» хотели выехать через Снежное, переодевшись в «гражданку». Наш парень несколько раз выстрелил в потолок, добробатовцы не стали оказывать сопротивление. За задержание его наградили Георгиевским крестом.

Почти год в плену

– Где и как вы попали в плен?

– В феврале 2019 года под Светлодарской дугой был ранен и попал в плен.

– У вас правая рука до сих пор в бандаже. Вы получили ранение руки?

– Да, мне в кость руки попала пуля. Кость превратилась в пыльцу и просто ссыпалась в кисть. Мне нужно восстановить кость – предплечье правой руки. Локтя, локтевого сустава нет полностью и одной лучевой кости нет.

– Вам оказывали медицинскую помощь, когда вы были в плену?

– Меня притащили раненого в блиндаж. Меня досматривали бойцы из батальона «Киевская Русь», изъяли военный билет, а в нем было указано, что я «командир боевой машины реактивной артиллерии». Они начали прыгать на моей раненой руке. На моем бронежилете была липучка с изображением флага ДНР, они начали мне ее в рот пихать.

В это время зашли две девушки-медсестры и начали с каменным лицом перевязывать мне руки. Они дают команду этим из батальона: «Здесь руку держите». Одного стошнило, другой упал в обморок. У меня торчали кости, кровь лилась. Но девушки остановили кровь, правильно наложили жгут, сделали перевязку, в скорую меня кинули и отправили в Часов Яр в госпиталь.

– Вас оперировали в госпитале?

– Да. Там представители СБУ встретили меня со словами: «Если тебе в течение полчаса не начать делать операцию, то руку придется ампутировать. Говори, где находится система РЭБ?» СБУшники не били меня, они просто прыгали на моей черной руке с разбухшими пальцами, на том месте, где сильно болело. Но потом зашел врач двухметрового роста, отодвинул их в сторону. Уложил меня на каталку – и в операционную. Проснулся, вижу, что аппарат на руке установили. Я еще мог пальцами шевелить. Спасли девочки и врач руку, оказав вовремя и правильно медицинскую помощь.

– Вы долго пробыли в Часов Яре?

– Нет. Уже вечером того же дня меня перевезли в Артемовск. В суде, куда меня привезли СБУшники, в отношении меня избрали меру пресечения: на 60 суток в следственный изолятор (СИЗО). Там я просидел до самого обмена пленными в декабре 2019 года. Меня уже не перевозили в другие города.

– Некоторые из освобожденных ребят, рассказывали, что их сажали в одну камеру с украинскими военными, с людьми, совершившими тяжкие преступления. У вас такая же ситуация была в Артемовском СИЗО?

– Ребята из Мариуполя говорили, что в самом деле в одной камере мог сидеть и участник АТО, и прочие. Но в Артемовске было по-другому – если тебе вменяют 258 статью «Терроризм», ты сидишь отдельно от всех остальных.

Разрешали вам, если была такая возможность, принимать посылки от родственников?

– Да, нам через международную организацию «Красный Крест» родные из ДНР передавали посылки. А еще в СИЗО мы не ели кашу, потому что нас подкармливали жители из Артемовска, Славянска, Волновахи, Краматорска, передавая посылки.

– Просто незнакомые вам люди передавали посылки?

– Да! Это были люди, которые сидели в этом же СИЗО за то, что нечаянно по телефону что-то сказали. К примеру, увидев проезжающую мимо колонну военных, бабушка по телефону говорит собеседнику: «Ой, глянь, танки здесь украинские ездят». Раз – и посадили ее за это! Отсидев по «закону Савченко», скажем, года два, она вышла и стала по своему поселку ходить, собирать молоко, сигареты, деньги. И каждую неделю нам посылки слали такие же, как эта бабушка, которые тоже ранее сидели в здешнем СИЗО. Нас, военнопленных называли «сепарами», а таких, как они, – «телефонистами», которые что-то не то ляпнули по телефону. За это, будь добр, посиди пять лет, но по «закону Савченко» они сидели года по два.

Вылечу руку и вернусь на службу

– Какие у вас планы на ближайшее будущее?

Поехать в Москву в клинику, чтобы восстановить руку. Она у меня короче стала на спичечный коробок. Будут вытягивать руку, имплантат ставить и производить еще другие операции. Лечение бесплатное, хотя такая операция стоит около полумиллиона рублей.

– У вас все в порядке с документами, удостоверяющими личность?

– По ускоренной процедуре я должен до мая получить паспорт ДНР и затем выехать в Москву на лечение.

– Вы остаетесь военнослужащим Народной милиции ДНР? После лечения и восстановления продолжите военную службу?

– Да, я продлил контракт. Буду продолжать военную службу.

– Чтобы вы хотели передать своим сослуживцам?

– Ребята, особенно те, кто находится на передовой, будьте бдительны и слушайте своих командиров.

На ваш взгляд, можно ли примириться с украинской стороной и прекратить войну?

– Ой, нет! Не знаю почему, но украинские вояки почему-то испытывают какое-то удовольствие от того, что делают людям больно.

Единственное, что могу сказать: слава Богу, что я сидел в Артемовске и что меня не увезли из Донецкой области. В СИЗО работали все наши донецкие. Я в шутку одному из работников СИЗО сказал: «Мы идем на обмен. Вот руку залечу, а потом мы захватим Артемовск. Что тогда будешь делать?» Он ответил: «Шевроны переменю и также буду зэков водить в баню». Там 80 % за то, чтобы во всем Донбассе была ДНР.

Виктория ЛЕВ

Print Friendly, PDF & Email

Донецк Вечерний Городская еженедельная газета. Выходит с 30 сентября 2015 года. Объем – 16 полос, 4 цветные, телепрограмма. Освещает события города Донецка и прилегающих территорий. Охват аудитории – город Донецк, ДНР.

Похожие записи